«Ya» бывают разные
Часто после каких-нибудь потрясений люди говорят про себя: «Я стала как вата, из меня словно хребет (ну или все кости) вынули».
У меня скорее наоборот. Я утратила гибкость, лёгкость. Во мне появилось что-то, что не дает мне гнуться.
То, что краски восприятия стали тухнуть, я заметила давно. Да и желания стали мельче проще, злее пошлее и ещё появилась жестокость. Интересно, это отметина моего времени, или изменения времени во круг меня.
Зато причина, по которой «мерзкими извращенцами» оказываются старые люди, которых в их молодости нельзя было назвать воздержанными, стала понятна. Тут дело не только в пресыщенности, но и в притуплении восприятия.
Лёгкое прикосновение, которое позволяло подростку функционировать во всех направлениях без еды и сна в течение нескольких суток, «мерзкий извращенец» даже не почувствует.
У меня скорее наоборот. Я утратила гибкость, лёгкость. Во мне появилось что-то, что не дает мне гнуться.
То, что краски восприятия стали тухнуть, я заметила давно. Да и желания стали мельче проще, злее пошлее и ещё появилась жестокость. Интересно, это отметина моего времени, или изменения времени во круг меня.
Зато причина, по которой «мерзкими извращенцами» оказываются старые люди, которых в их молодости нельзя было назвать воздержанными, стала понятна. Тут дело не только в пресыщенности, но и в притуплении восприятия.
Лёгкое прикосновение, которое позволяло подростку функционировать во всех направлениях без еды и сна в течение нескольких суток, «мерзкий извращенец» даже не почувствует.