«Ya» бывают разные
Виктор Маркович задался вопросом: а кто сюда приезжал тогда, в IX-Х веках. Вот представьте: у черта на рогах, дорог никаких, население обретается по лесам, дружинники то дань собирают, то рабов на продажу отлавливают — интересное место. И у него ясно получалось, что та греческая культура, которая к нам пришла,— не православие вообще и не блестящая культура константинопольского двора в частности, а крайняя форма аскезы, отшельничество, каких мало, другие сюда бы не поехали. Но при этом те, кто принимал их здесь, варяжские князья, они-то ждали, что все будет похоже на настоящую империю, чтобы блистало величественностью и торжественностью. И так возник поразительный феномен монашеской культуры в роли государственной религии и церемоний отъявленных бандитов, какими были эти наши Игорь, Владимир, Святослав. Меня всегда поражали русские домонгольские храмы своим интерьером: низкие своды, тяжелые столбы, двери, куда надо входить согнувшись в три погибели, притом что в Византии совсем не так. Именно из статьи Виктора Марковича вдруг стало ясно, в чем дело: да это монашеский, сирийский, аскетический идеал пространства. Только вдруг на государственной службе. Честно сказать, для меня остается вопросом, как это вообще можно совместить, как должен себя чувствовать человек, до такой степени проникшийся христианскими идеалами аскезы, чтобы все оставить и отправиться сюда, в места, о которых даже в книгах ничего нет, а потом встретить тут лихой варяжский мир. Нужно не просто возлюбить ближнего своего как себя, а как-то гораздо сильнее. И с этого все начиналось, и как-то дальше так и пошло — это была предыстория русской культуры, а потом пошла история.
Жалко. Я помню его на канале «Культура», он очень колоритный, и на Сахарова его помню. Я не читала его работ, но слушать его было удовольствие.
Сначала Леонид Мацих, теперь Виктор Живов, интересно что же останется?
-
-
20.04.2013 в 17:29