Бывали у меня конечно и более насыщенные выходные и более странные, но никогда события не мешались таким замысловатым калейдоскопом. Ну, это как картошка с гвоздями: смешать конечно можно, но вот результат...
Началось все в четверг с претенциозной семейной кафешки, которая с пятницы на субботу подрабатывает стриптизом. День рождения, полусладкое, мамашки, сотрудницы, разговоры ни о чём, и развод. Неожиданно-ожидаемо, неразумно-необходимо, ни возразить, ни подтвердить.
А потом насыпалось.
Пятница. Душный рабочий день, время-нервы, толпа на выходе из «Комсомольской», точнее 5-минутная толпа (повезло, оказывается бывает 18-минутная).
Экспресс, гости, собаки, яблоки, дети, вино, «ты, что не заметила новый навес!!!». Закуска, вечер, лучковая пила, свечи, стол политый крепким алкоголем, названным в честь чего-то из древней армянской истории. Огонь в мангале просто так, подростковая бодрость детских обид.
Яблоки, самоубийственно врезающиеся в железо крыши, американский блокбастер тех времён, когда такого слова не было, вяло текущий в раненном, но ещё вполне живом, телевизоре.
Странный завтрак-обед-полдник, тёплые ступени, прохлада чердака и книжка удручающая к концу. Варённая картошка, свежесворованный мультик с плохим переводом, новые гости.
Такси, окна нараспашку, дорога, российская подмосковная дорога, воспоминания о бывшей стране, сплетня о нынешнем политике, раздававшем деньги гастарбайтерам со словами «вы же за деньгами сюда приехали».
Огурцы и яблочный сок, троюродная сестра, мангал и шашлык, рыжие опята со сметаной, первые пять венцов дома, арбуз, дыня. Медитативная укладка хендмейных предметов женской гигиены из ваты, марли и старых наволочек.
Мамины надменно обиженные губы, деньги, новое подтверждение новой ячейки общества, молодой торс строителя заколачивающего штифты в брусья, грибы, дикие лесные осы, разговоры о женских потребностях.
Пустая электричка, батюшка с раздвоенной бородой, смущающей постороннюю паству сравнением подвигов Давида. Молодой парень, рыдающий под тамбурной дверью в полном диссонансе стука колёс. Если мы углеродные существа, то кислород для нас — яд, а значит самая страшная наша боль, это когда мы вдыхаем первый раз и наши лёгкие раскрываются... помним ли мы это?
И розовые вечерние московские облака на темнеющем небе, подсвеченные снизу исчезнувшим солнцем.
К чему это я? Да, к тому что всё это время мне очень не хватало дождя. Хорошего летнего дождя с грозой молниями, лужами, порывами и влажной испариной после.